о делах наших тяжких.
Я всегда мечтала о светлой кухне. Чтоб все беленькое-сахарное как молочная пенка, как свежий снег, как рисовая бумага. В итоге заказали темно-серую.
И я отчетливо вижу о какой камень я споткнулась, следуя за своей светлой мечтой: о черную керамогранитную стену, рядом с которой моя кухонная белизна станет слепить глаза и раздражать.
Ну, что ж.
Темная кухня более подходяща для бытового колдовста, для варки зелий, запеканий рваных ран, миксований салатов из ассортимента смыслов.
Покажи человеку свою кухню, и он скажет тебе, кто ты. Или вежливо промолчит.)
Еще мне страшно понравился фильм Ридли Скотта «Последняя дуэль». Три человека, три правды, один божий суд. Тема «печальная женская доля в мире настоящих мужиков» отлично раскрыта, но меня заворожило другое: как смешная, нелепая и жалкая фигура грубого вояки, высокомерного дурака вырастает в образ трагический, наделенной мощной силой слепой веры.
Мэтт Деймон отныне мой кумир)
Что еще.
Сегодня меня назвали «девушкой» и мне стало неловко.
Девушка за сорок — мощный образ. Еще мощнее разве что «девушка за пятьтдесят.» Девушка под шестесят, каково?)
Почему-то у нас нет удобоваримого обращения к незнакомке: «женщина» — звучит по-рыночному, «дама» — высокопарно.
Я бы с удовольствием откликалась на «сударыню», но таким обращением балуют только подвыпившие интеллигенты.
Помню, что Лёка хотела чтоб в дневе были стихи.
Лёке и тем, кто тоже хотел, но постеснялся сказать посвящаю.
Пел полночи коростель,
опухали ушки.
Приходи скорей в постель
мять мои подушки.
Время сбилось на часах
меж стрелок замирая.
Одна подушка в лопухах,
а в горох другая.
Ночь мурлыкала котом,
тренькала гитара.
В одной подушке сны о том,
что мы с тобою пара.
За окошком ветра стон,
яблоня дугою.
А в другой подушке сон,
что ты давно с другою.
художник Виктория Удалова «Зимнее солнце»